Постройка внутреннего убранства Свято-Троицкого собора

Еще 13 декабря 1838 года попечители по постройке храма обратились к горному начальнику за разрешением заказать в Москве «резную работу с позолотою для трех иконостасов, а равно и самые иконы». Переписка по этому поводу шла с московским живописцем, художником Императорской академии художеств А. К. Малаховым, который намеревался сделать все работы по устройству иконостасов за 22500 рублей. Тут возникла проблема с финансами — собранных денег на устройство иконостасов и самые необходимые церковные принадлежности не хватало, поэтому горный начальник П. П. Аносов обратился с ходатайством о выделении на эти нужды 50 тысяч рублей к главному начальнику Уральских горных заводов генерал-лейтенанту В. А. Глинке. На что Владимир Андреевич Глинка 11 февраля 1839 года довольно язвительно отозвался, что он не решается ходатайствовать у Министра финансов (Горный департамент в описываемый период находился в составе этого министерства) об ассигновании значительной суммы на окончание строительства, «особенно потому, что прихожане, решаясь строить обширный храм, не просили

прежде ни согласия, ни пособия от казны». К слову сказать, сам В. А. Глинка о строительстве Храма знал и даже пожертвовал на него в свой приезд в 1837 году 10 рублей. Однако П. П. Аносов в июле 1839 года вновь обратился с ходатайством, на что В. А. Глинка в свою очередь запросил рисунки иконостасов. Наконец, 17 января 1840 года в Златоуст пришло известие о том, что Министр финансов в ответ на представление главного начальника (Глинка все-таки дал делу ход) разрешил выделить Златоустовским заводам 22500 рублей на устройство иконостасов. В марте 1840 года с художником Андрианом Кузьмичом Малаховым был заключен контракт на эти работы. Об этом было сообщено Епископу Оренбургскому и Уфимскому Иоанникию, с просьбой дать на то благословение. Кстати, здесь златоустовцы в этом же прошении просили епископа дать свое благословение на то, чтобы придел Вознесения Господня наименовать, согласно желаниям общества, приделом во имя Александра Невского. В своем письме от 14 марта 1840 года Иоанникий благословил на переименование придела «во имя Святого Благоверного князя Александра Невского» и просил, чтобы при устройстве иконостасов и написании икон «соблюдено было все приличие, подобающее православной церкви». К февралю 1842 года постройка иконостасов, их установка и украшение были закончены.

Величественный главный иконостас, сделанный московским художником Малаховым, представлял для своего времени замечательное художественное произведение. Искусная резьба по дереву, сверкание позолоты в мерцающем пламени многочисленных свечей производили неизгладимое впечатление на современников.

К маю 1842 года все работы по строительству и внутреннему убранству Свято-Троицкого собора были закончены. На берегу заводского пруда поднял к небу свои величественные купола новый пятиглавый Храм. К окончанию постройки Свято-Троицкий собор, вмещавший по различным оценкам от 3000 до 4000 человек, стал одним из крупнейших православных храмов на Урале и достаточно выдающимся даже по общероссийским масштабам. Для сравнения: главный храм Санкт-Петербурга — столицы Российской империи — Исаакиевский имел высоту 101,5 м и вмещал более 12000 человек. Согласитесь, что собор даже не в уездном или губернском городе, а в заводском поселке, всего вчетверо меньший главного столичного храма — это впечатляет! Златоустовцам было чем гордиться.