Уральцы - Люди бушующего огня

В широкие, открытые ворота дуют страшные, пронизывающие сквозняки. Но вот мы прошли метров десять-пятнадцать, и нас обдало таким жаром, что, кажется, сейчас вспыхнет одежда, облупится лицо. Жар хватает со всех сторон: и снизу, и с боков, а главное — откуда-то сверху. И мы невольно поднимаем глаза. Наверху, почти под переплётами крыши, движется огромный кран. Захватив двумя пальцами раскалённую многотонную болванку, он тащит её. Звенят предупреждающие звонки. Они звенят повсюду, то тут, то там, нагоняя на свежего человека тревогу. Но люди спокойны. Они ловко и быстро железными крюками переворачивают металл, укладывая его в вагонетки, и отгоняют вагонетки куда-то в сторону.

— Вы что, малость растерялись, друг мой? — засмеялся Николай Александрович и, взяв меня за руку, повел по лесенке.— Это не главное. Главное вот здесь.

Не успели мы ещё подняться по лесенке, как на нас пахнуло таким жаром, что глаза невольно зажмурились, а по лицу забегали колючие мурашки. Секунда, две, три. Открываю глаза.

Передо мной — бушующие вулканы. Расплавленный металл кипит там, внутри печей, стенки этих печей будто покрыты ползучим серебром. Он воюет там, этот расплавленный металл. Воюет, как великан, которому мало места, которому нужны просторы. И кажется: сейчас этот великан вырвется на волю и зальет всё и всех своим всесжигающим пламенем.

Но люди у печей, вооруженные длинными ломами, в синих очках, потные и обжаренные огнем, широко открывают жерла печей.

— Снимают шлак,— проговорил Николай Александрович.— Вы видите переднего сталевара — это бригадир. На него и падает главный огонь. Смотрите, как они работают. Ни одного слова. Все — на движении. Вон бригадир повернул руку, и все двинулись за этой рукой. Кивок головой влево, и крюк пошел влево.

— Даа. Это очень красиво,— вырвалось у меня.

— Смотрите, сейчас будут выпускать сталь.

Кран легко поднес огромнейший чёрный ковш — тонн на шестьдесят стали. И вот в него хлынул металл. Он вырвался как из-под земли, фыркая, разбрасывая во все стороны огневые брызги.

Вскоре мы попали к электропечам. Они стояли в ряд — десять печей. Две печи не работали. Я спросил, почему они бездействуют.

— Не хватает электроэнергии. Урал, видимо, не ждал, что его так тряхнут в этом году. На электроэнергию, на нефть, на уголь сейчас такой спрос, как на хлеб…

— Что же предпринимает Урал?

— Строятся новые электростанции.

Мы видели блюминг. Раскаленная стальная болванка, попав сюда, словно превращается в игрушку. Рычаги толкают её по роликам, и вот она попадает на обжимы… Минуты через две болванка уже превращена в длинный брус. И брус этот, как мыло, разрезают на части ножи.

Но, что бы мы ни смотрели, внимание наше снова обращалось к мартенщикам — к этим людям бушующего огня. Николай Александрович проговорил:

— Эти люди ни на фронте не сдадут, ни здесь. Закалились.